Вопрос: Сейчас достаточно часто в текстах и официальных, и личных встречаешь такие слова, как "кофе-брейк", "ланч", "имидж". Как Вы считаете, допустимо ли употребление в русском языке иностранных слов, если есть русские аналоги?
Ответ: Уважаемая Мария Ивановна!
В п. 6 ст. 1 Федерального закона от 01.06.2005 N 53-ФЗ (ред. от 05.05.2014) «О государственном языке Российской Федерации» прямо сказано следующее:
«При использовании русского языка как государственного языка Российской Федерации не допускается использования слов и выражений, не соответствующих нормам современного русского литературного языка (в том числе нецензурной брани), за исключением иностранных слов, не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке».
В ст. 3 того же закона определены сферы использования государственного языка Российской Федерации, к которым относится в том числе и деятельность федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, иных государственных органов, органов местного самоуправления, организаций всех форм собственности, и продукция средств массовой информации, и реклама.
Однако следовать этим статьям закона оказывается не так-то просто.
Во-первых, аналог – это нечто, представляющее соответствие другому предмету, явлению или понятию. Заметьте: не сходство, а именно соответствие. Иначе говоря, слова-аналоги должны полностью совпадать в своих значениях, стилистических оттенках, сферах употребления и т. п. В реальности, то есть в живой речи, слова-аналоги не встречаются. Сравните, например: образ Татьяны Лариной – имидж политика. Можно ли в этих сочетаниях заменить образ на имидж и наоборот? Очевидно, что невозможно. Имиджем мы называем целенаправленно формируемый образ (какого-либо лица, явления, предмета), призванный оказать эмоционально-психологическое воздействие на кого-либо в целях популяризации, рекламы и т. п. В значении слова образ многих компонентов семантики слова имидж (целенаправленность создания, функция воздействия и т. п.) нет.
Во-вторых, новые слова, в том числе и пришедшие извне, языку необходимы. Точнее, скажем так: они остаются в языке, если они ему нужны, и бесследно исчезают, если не вписываются в его систему. В результате появления новых слов в языке происходит закрепление за каждым из них отдельных, специализированных значений. Более того, в роли терминов заимствования чрезвычайно удобны: ведь почти каждое русское слово на протяжении долгих веков своего существования приобрело множество значений, в том числе и переносных – а термин обязан быть однозначным. Тут и выручает заимствование. Так когда-то появились (а затем прижились) в русском языке заимствования бутерброд и сэндвич. Пока в нашем обиходе не существовало такого блюда, как «ломтик хлеба или булки с маслом, сыром, колбасой и т. п.», нам и отдельное слово, которым такое блюдо называют, было ни к чему. Кушанье это появилось в России в Петровскую эпоху – тогда же мы усвоили и немецкое слово бутерброд. А сегодня в нашем языке бок о бок, абсолютно не мешая друг другу, сосуществуют бутерброд и сэндвич. Потому что бутерброд не то же самое, что сэндвич, который состоит из двух ломтиков хлеба и проложенных между ними сыра, колбасы и т. п., причем, как правило, безо всякого масла.
Что такое ланч? Словари определяют значение этого заимствования следующим образом: ‘второй, более поздний (после полудня) завтрак, во время дружеских или деловых встреч’. До начала XX столетия в отечественных словарях к этой формулировке значения непременно прибавлялось «в Англии; у англичан; в Великобритании, США и некоторых других странах». Однако затем традиция встреч за ланчем проникла и в наш обиход – потому и слово оказалось востребованным.
Иначе говоря, заменить заимствования типа имидж, ланч, кофе-брейк и тому подобные русскоязычными аналогами не так-то легко. Да и нужно ли, если мы научимся употреблять эти слова в соответствии с их специальными значениями и в уместной ситуации?
По вопросам, связанным с русским языком, практикой перевода и т. п. приглашаем обращаться в «Лингвистическую клинику» СПбГУ.
Метки: Экспертиза